Однажды Катая, жена моя, тихо так спросила: "А ты, Толька, хотел бы, чтоб я, как Маша Шарапова, была?" Я так сразу и громко закричал "Нет!", что аж соседи за стенкой притихли. Я Катю, жену мою, то есть, очень люблю, но она удивилась зачем-то и спрашивает ещё: "А почему?" А у нас в деревне считалось, что если баба худая, то она больная. И - точно ведь! Эта сумку на плече носила - и оперировали то плечо ей. Повредила плечо значит. Теперь орёт от боли при каждом ударе. А когда играешь - тихо себя вести надо. Вот я бы орал, играя? И что бы это было?

(А. Сидоров, ударные инстр-ты).

 

Нас же как мальчиков учили? Притрагиваться к себе только под душем и в туалете, а руки - поверх одеяла, когда спишь. Ну я так и делал. А тут - зуд и покраснение. Я - в Краткую МедЭнциклопедию. Всё сходилось по симптомам - венерическай болезнь, а такие болезни и неполовым путём передаются (мой случай - я ж тогда ещё не...это). Иду в вендиспансер. Очередь большая в регистратуру - кому справку на работу, кому для бассейна и всё такое. И все стоят впритык, шоб никто не влез спереди. Регистраторша (за толстенным стеклом до потолка с ма-а-аленьким отверстием) переспрашивает меня: "Куда-куда тебе справку? Говори громче!". Ну, я и повторил громко: "Мне не справку. У меня сифилис. И гонорея ещё, наверно". Сзади зашаркали ногами как-то странно, смотрю - очереди за мной и нету уже. Все на далёком от меня расстоянии. Потом понял, что они, наверно, тоже в той МедЭнциклопедию читали про неполовой путь. Короче, врач сказал: "Мой с мылом регулярно - и всё пройдет и не возникнет больше". Стал я регулярно мыть, и так мне это "с мылом" понравилось! Уже не мог без этого. И вот думаю: это хорошая привычка - мыться с мылом - или плохая, как нас мальчиков учили?

(А. Сидоров, ударные ин-ты).

 

Када мы после дыфолта уехали, то на первых порах было трудно. Я, помню, ещё в роковом ансамбле

подрабатывал. Хорошая музыка, но нада было по пояс раздетым быть на сцене. Катя, жена моя, всегда

стояла за кулисами с пледом для меня. И татуировки, плача, смывала. Она их сама и выдумывала с

химическим карандашом. Она, правда, только цветы умеет рисовать. Один гитарист как увидел на мне

Катины цветы, так сразу полез щупать меня там, где я только Кате, жене моей, позволяю бывать. Понял я,

что уходить нада... Ну их, деньги эти! Егорыч, наш рабочий сцены, говорил всегда: "Береги честь и

смолоду, и сзаду". Прав он.

(А. Сидоров, ударные ин-ты).

 

Егорыч, наш рабочий сцены, говорит, что за кулисами он любит водку под сурдинку. Я ему сказал, что он, наверно, имеет в виду сардинку, то есть сардины в масле, а он сказал, что я - дурак. К слову, для тех, кто не знает, сурдину или сурдинку используют и ударные, и смычковые, и духовые. Причём, водку пьют все. Может, я Егорыча зря так?..

(А. Сидоров, ударные ин-ты)

 

Када у нашего сoседа сверху прарвало батарею, и у нас с паталка уже начало капать в нескольких местах, то Катя, жена моя, расставила на полу вёдра, тазы и крупные миски. Как это красиво звучало! Иногда напоминало Глюка даже. Я быстро-быстро бегал и воду выливал за балкон, чтоб не менялся регистр. А Катя сказала, что я ненормальный. И верно - нормальный эту красоту на нотную бумагу перенёс бы. Я Катю

очень люблю.

(А. Сидоров, ударные ин-ты).

 

Мы када пол на сцене под покраску очищали, то Егорыч, рабочий сцены, сносил мои литавры и по пьяни чем-то проткнул одну, на "ля" настроенную. Слышу я эхо от его скорбного возгласа в пустом зале "...ля-а-а!..." и думаю: "Неужто слух у Егорыча обнаруживается?" А потом смекнул, что только эхо то было. А вообще-то он мужик хороший. И Катю, жену мою, уважает. Я Катю очень люблю.

(А. Сидоров, ударные ин-ты).

 

Мне када Егорыч, наш рабочий сцены, одну литавру проткнул по недосмотру, я как мужчина хозяйственный и мастеровой (это хоть и Катя, жена моя, подтвердит) все дырки в ней залудил - и вышел знатный котел для плова. Катя, жена моя, вaрит плов теперь на весь оркестр. А все едят и нахваливают: дескать, и сытно, и Равелём пахнет или - вовсе Бурлеской штраусовской. А ведь и верно - там много литавров и у того, и у другого. Я Катю очень люблю.

(А. Сидоров, ударные ин-ты).

 

На органе и дурак сыграет палифонию Баха.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, играли реквием А. Мотсарта в парке у пруда. Было много комаров, и дерижор сказал, что я oбогатил А. Мотсарта.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, дижурный дерижор говорит: ты, Толя, играй это так, как будто перед тобой не инструмент, а фезиономия тещи. Газеты писали пoтом, что я oбогатил балеро Равеля.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, первая скрипка забыл ноты в отеле, и дерижор сказал, что вы**ёт его до неузнаваемости. Тихо сказал, но я расслышал: у меня абсолютный слух.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Играть с нами приезжал сам М. Л. Растропович. Играл как начинающий, сбивался со щета. В результате: шесть взяток на мизере. Кто ему давал Народного?

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Если смычками быстро-быстро водить по шее живого челавека, то становится сначала очень больно, а потом умираешь. Это мне наши скрипачи объяснили. Поэтому пo палестинскому вапросу на рипетициях я не высказываюсь. Я еще себя в музыке не реализовал.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Катя, моя жена, любит паланез Агинского. Но его не всегда играют. К тому же одного кресла ей мало, а если удается занять два рядом, то падлакотник между ними так глубоко впивается ей в тело, што она высижывает только до первого антракта. Я ее очень люблю.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, в каком-то китайском ресторане меня спросили, умею ли я обращаться с палочками. А если, говорят, не умею, то этому очень легко научить. А я ответил, что это не так легко, как кажется, и что нужно закончить специальное училище. А потом я сказал, что я профессионал в этой области и что палочки у меня свои и всегда с собой. А когда я их вынул и показал, то мне сразу принесли еды больше, чем всем. И

я пожалел, что нету рядом моей жены Кати. Я ее очень люблю.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

  

А когда мы были на гастролях, помню, подошла ко мне одна женщина, посмотрела на меня и почему-то сразу перешла на ломаный русский язык. И спрашивает, сколько я ей дам за менуэт. А я ответил, что я сам профессионал и сам себе могу менуэт сыграть. Она так на меня посмотрела! И тут я вспомнил Катю, жену мою, то есть. Я ее очень люблю.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, наш дижурный дерижер Иван Иванович Ивансон говотит мне: ты, Толя, простая и светлая душа, и мы все тебя очень ценим. Ты не вы...ваешься с сольными канцертами и не портишь нам график. Помню, после этого я стал играть даже еще лучше, а Катя, жена моя, плакала всю ночь, радуясь за меня. Я ее, Катю то есть, очень люблю.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Я музыку еще с пионерского отряда полюбил. А Егорыч, наш рабочий сцены, помню,говорит: я, говорит, кагда за кулисами смотрю на вашу банду, то ты, Толька, хоть ты, сволочь, и в фраке, но ближе мне всех! Это верно - ведь я же в самом заднем пространстве со своими инструментами расположен.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Если оставить "Беломор" за кулисами, то его тут же начинает курить Егорыч. Однажды, помню, в момент крещендо папиросы из внутреннего кармана моего фрака посыпались прямо мне на инструмент, и группа духовых (они рядом со мной расположены) начала сильно чихать. Но в зале ничего не заметили, потому что мы исполняли современную симфонию "Звуки Родины". А композитор потом сказал, что ни одному оркестру еще не удалось так гениально передать звуковой ряд хлева и свинарника, который и был, как оказалось, основной темой этой гениальной симфонии. С тех пор, я кладу "Беломор" только в брючные карманы, а дирижер перед выступлениями всегда подходит ко мне лично и похлопывает по груди. Катя, жена моя, говорит, что всегда плачет, видя это. Я ее, Катю, очень люблю.

(А.Сидоров, ударные ин-ты).

 

Помню, в девяностые оказалось, что в нашем калективе все любят салат аливье больше, чем Родину: когда в магазинах не стало маёнеза, все сразу решили уехать. А Катя, жена моя, сказала, что калектив не может ашибаться, и нужно - как все. А я сказал: а Родина? А она сказала: нельзя же всем сразу - уедет и Родина с нами. А Егорыч, наш рабочий ссены, сказал, что х...й с нами. Но Катю же я люблю больше Егорыча и

верю ей больше..

(А.Сидоров, ударные ин-ты).