Новинки
Дождь на земле
Я и дождь - мы на свете вдвоём.
Он - вниз, а я - поперёк ему.
Можно сказать, что я - водоём,
По ёмкости равный тому, что сниму
И выкручу в таз без молитвы над -
Вода от неба чиста и так
И тем - свята, но мой променад
Глубокие складки не стянет у рта.
Дождь на земле, словно я, одинок.
Не видно людей, что прогулке - плюс.
Голос листвы промок и смолк.
Молчание влажных следов люблю -
Тёмные эполеты, их бахрому
И талит потёками до колен.
Верю дождю и другой не приму
Веры на этой примолкшей земле.
Вода дождевая ещё мягка,
Но пожелтеет, нечистой став,
Омыв машинные лбы, бока,
Металлоконструкций сталь,
Крыши, обувь, враньё реклам,
Круглые башни "земля-земля",
Решётки на тюрьмах, где меньше зла,
Чем на свободе в её рублях.
Морща загривок, вкушу питьё,
Подобное водке - вода с лица
Без вкуса и запаха, но глоток её
Не требует тоста и огурца.
8.3.2018
Безлюдно.
Полумрак.
Полуподвал.
Мир параллельных плостостей и пыли,
Где Бог хранит вне времени слова,
Включая те, что вымолвлены были,
Но не несли страницам новизны.
Они здесь между книгами - молитвой,
Признанием, упрёками жены -
И придают столетьям монолитность.
Покоен потолок на стеллажах,
Что врезались в побелку до подкорки.
Пускай всё рухнет, ничего не жаль,
Ho небо в них найдёт себе опору.
Здесь героиню не её герой
Из времени с другой стеллажной полки
Прижмёт спиною к прошлому порой,
И та сомлеет, отпуская колкость.
Крылатые слова под потолком
Висят в углах летучими мышами.
A кто-то в полночь плачет.
Hо о ком?
Его стихи, проснувшись, утешают.
А за окном, за дверью, за стеной
Они, родившись, терпят униженье.
Храни их, Бог - подмятых сатаной
В эпоху непечатных выражений.
8.6.2018
Еретическое
Кто послал сомненья голове,
Кто поднял материю на знамя?
Дьявол, видно, - получеловек,
Если так изъяны наши знает.
Иисус вознёсся, полубог,
Дьявол свергнут получеловеком.
Первый где-то... в бело-голубом,
А второй в тарелке с чебуреком,
В стопке водки к матерным словцам -
Эта низость ближе для рассудка,
Чем Христос, поправивший Отца,
Осудивший злобу с "Ах ты сука!".
Чёрт - в глазах карающей толпы,
Что пришла в костёр подбросить хворост.
Бог в глазах того, кому испить
Чашу муки - названному вором.
И рождаться каждому из нас
Полубогом-полусатаною.
Не расстаться им во временах,
Где святое вплетено в земное.
Превращать в творцов ничтожность, тлю,
А поэтов - в мух навозной жижи.
И всегда великое "Люблю!"
Будет вместе с подлым "Ненавижу!"
8.7.2018
Снова плач с воздетыми руками
Снова плач с воздетыми руками:
Что за время - горе да беда!
Жизнь отрежет плаксам с дураками
На "Когда, когда же ?.." -
"Никогда!"
Не скули бездомною сироткoй,
Если "ниц" реакция на "цыц!"
Радуйся, что дешевеет водка
Там, где дорожают огурцы.
Смеж уста, дабы не смежить вежды
Навсегда, не суйся за порог.
Залепляй пощёчины себе же,
Осуждая только комаров.
Жизнь-старуха нынче в новой роли.
Текст иной, но навевает мглу,
Отвечая нытику с "Доколе!" -
"Радуйся, что ты не на колу".
Из вчера, где якобы ни тени
Под глазами общего лица -
"Будь доволен тем, что не у стенки -
По доносу сына на отца".
Словосочетанье "наше время" -
Не трибунам кухонных речей,
Тех, кто жизнь низводит до старенья,
Стариком родясь в параличе.
И не прошлый век их, нe - похожий
Нынешний, ушедшего дитя.
Здесь следы других, кто клочья кожи
В прожитом оставил на плетях.
Тех - дышавших за порогом страха,
Кто "Долой!" на площади орал,
Не боясь, что обернётся прахом
В пламени площадного костра.
8.9.2018
Когда иду вдоль берега
Когда иду вдоль берега,
К воде,
Как птицы, прилагательные стаей
Слетаются и будут там галдеть,
Покуда я гулять не перестану.
Подсяду ли к столу строку найти,
Найдёт ли вдохновение с отвагой -
Увиденное будет тяготить,
Пока не станет словом на бумаге.
Пусть то, что я, услышав, разгадал,
Определят поделкой нетоварной,
Но чайкова прибрежная вода
Была эгоистична и базарна.
Добавлю, что и люди на земле
Похожи в том, что дармового ищут,
Толкутся, соревнуются во зле
И друг у друга вырывают пищу.
И Бог, возможно, видя нас в пыли,
Опишет века воровскую поступь,
Найдя такое слово для земли,
Что устыдится записать апостол.
8.16. 2018
Земля времён
Земля времён, рождённых друг за другом,
В одной шестой была жестоким домом
Для тех, кого расходовала углем
Для топок паровозов, боeн, домен.
Не потому ли щедро расточала
В столетиях богатство даровое,
Что не носила, в родах не кричала,
А получала... силою живою?
Теперь они не гибнут - уезжают.
Их сотни тысяч, катятся волною.
Уже ли до сих пор утрат не жалко,
Поскольку время нарожает новых?
Там каждый век растратчиком отчаян.
Давно кольцом смонтирована плёнка.
А бабы, похоронки получая,
В слезах стирают новые пелёнки.
8.17.2018
Примером аутиста-самоеда
Примером аутиста-самоеда
Шагаю в "нынче" - копии "вчера",
И по́д ноги смотрю, дабы соседу
На "Как дела?" смолчать и не соврать.
Буханки дней по вкусу так похожи,
Как будто есть всего один рецепт,
В котором тесто, всё одно и то же,
Замешано рассветом на крыльце.
Ничто не изменяют день недели,
Число...
Они малы для перемен.
Сюрпризами погоды оскудели.
Я сам с собой играю в буриме.
И может, оттого душе хреново,
Что так смирна заоблачная рать.
В такое время захандрить не ново
И вместе с ветром в листьях замирать.
А вот была бы буря, чтоб безумством
Рвала бы нервы, словно провода,
Чтоб свечи довели до вольнодумства,
До строчки, пусть одной, но навсегда.
8.25.2018
Утро в прежних временах
Утро в прежних временах.
Тихий переулок.
Звуки прерванного сна
И французских булок.
В старом доме скромный кров,
Серебро нательно.
За сервизы льётся кровь,
Гобелен смертелен
Там, где всё оборвалось
Ниткой ожерелья.
Покатилось, понеслось
Дальше и скорее.
Кто-то, может, по пути
Подберёт, оценит.
Что в канаву залетит
И утонет в Сене.
Повернулся маховик,
Не переиначив -
Новый жемчуг в c'est la vie
По брусчатке скачет
Из краёв, где старый строй -
Новому подножье,
Тех, где временный герой
Навсегда, похоже.
Мир приветствует волну
От СИЗО, Голгофы.
Пусть ей к прерванному сну -
Круассан и кофе.
8.27.2018
Я поздно узнаю́
Я поздно узнаю́ о тайной правде
Из выживших случайно дневников,
Воспоминаний без цензурной правки
И переданных писем уголком -
О всех переселениях в метели,
Не в Новый Свет, а в запредельный свет,
Когда дома покорные пустели
За мысли, что могли быть в голове.
О миллионах, сгубленных в атаках,
В которых смерть со смертью на весах.
А письма с "Не волнуйся" из-под танков
Летели по домашним адресам.
Оправдано?
Ничем.
Но понимаю
Проклятием каким-то на века -
Историю
и челюсти сжимаю
До стона, как ладони на висках.
В столетие растянутая полночь.
Тоннель, тоннель...
и нет ему конца.
Одни молчат, другие шепчут: "Сволочь!" -
Но сохраняют преданность лица.
Привычный пляс юродивых холуев,
Лопатами портреты на плечах.
Куда ни плюнь - зацепишь "Аллилуйя!"
Аресты днём, аресты по ночам.
Там всё идёт по замкнутому кругу
Или спирали, но не вверх, а вниз,
Где люди так привыкли жрать друг друга,
Что скоро рук не будет для хоругвей,
Доносов, мастурбации и плуга.
И адреса останутся одни.
9.2.2018
Споры, исполнительны, бесполы
Споры, исполнительны, бесполы,
Залетели стаею во сне
И без понятых, без протокола
Дом и жизнь перевернули мне.
Прошмонали кабинет и спальню,
Перерыли прошлое до дна.
Я кричал в поту, не просыпаясь:
Боже святый, в чём моя вина?
Властно, с торжествующею миной
Воскрешали всё, что я спалил,
Выгребли весь пепел из камина,
Подавляли тяжестью улик.
Поражённый в праве на молчанье,
Пробужусь не Гамлетом Руси.
Отче, я скажу.
Но ты случайно
Чашею меня не обнеси.
9.6.2018
Когда
Когда исчезнут воровство с пропажей,
Поскольку всё растащат по дворам,
Когда пять пар атлантов Эрмитажа
Пристроят подпирать карниз веранд,
Когда страна расплещется по миру
Детьми, что не привыкли выживать,
А пьедесталы извергов-кумиров
Покроет мох и окружит трава,
Когда народ состарится настолько,
Что врач умоет руки, как Пилат,
И прописав надеждную настойку,
Прошепчет: ах, зачем она пила?
Тогда у края времени и ямы
Застынет жизнь, проведенная в снах,
В привычной злобе, а не в покаянье.
Посмотрит вниз и не увидит дна.
9.16.2018
Камин светил
Камин светил, как сто светил,
На затушить, не обойти,
Не миновать, не отмолить
Ни своего, ни всей земли
Свершённого при дедах,
Случившегося следом.
Пылали камни и леса,
И на граните словеса.
Горели те колокола,
Что не звенели против зла,
Звучавшие лукаво
Себе самим во славу.
И занялись гребёнки гор,
А пик горел, высок и горд,
Мечтой прекрасной высоты,
Трещали, лозунги, мечты.
Дымились папиросой
Солдаты и матросы.
Господь, печальный и благой,
Сновал в камине кочергой
Основу нового рядна
На век в грядущих временах,
Всё зная изначально,
Задумчив и печален.
9.28.2018